Академия наук Республики Татарстан

19 сентября состоялась IX международная богословская конференция «Толкование Священного Корана в прошлом и настоящем». Главной темой мероприятия стало изучение технологий на службе Священного Корана: от каляма до компьютера. По словам организаторов (ими выступают Центр исследования Священного Корана и Пречистой Сунны, Духовное управление мусульман РТ в рамках реализации плана мероприятий Группы стратегического видения «Россия – Исламский мир»), для татарского народа, внёсшего свой достойный вклад в мировую мусульманскую цивилизацию, этот процесс сыграл особую роль в его дальнейшем развитии.

«Печать в 1803 г. первого издания Священного Корана в г. Казани, вошедшего в историю под названием «Казан басмасы», стала началом процесса мусульманского коранопечатания. Со времени первого ниспослания Божественной истины в виде коранических сур и аятов люди пытались использовать технологии своей эпохи для фиксации духовной истины и запечатления её в материальном воплощении», – отметил в своём приветствии Фарид Салман, директор Центра исследования Священного Корана и Пречистой Сунны.

Так, VII век – это век использования пальмовых листьев, костей животных, иного подручного материала. Вплоть до XVI века – дорогостоящие пергамент и бумага и переписывание от руки. XVI-XVII вв. запомнился первыми попытками использования уже более усовершенствованных технологий эпохи и появление Священного Корана в виде считанных экземпляров печатных изданий. Начало XIX в. характеризуется применением печатного станка для массового производства книжной продукции. Ещё столетие спустя – усиленное развитие книжного искусства, и, наконец, в XXI веке общество совершило переход к цифровому производству, цифровизации технологий.

Со словами приветствия в адрес участников, отмечая важность подобных встреч, обратился Рамиль Гиззатуллин, заведующий кафедрой религиозно-гуманитарных дисциплин Болгарской исламской Академии. Он зачитал обращение ректора Академии, в котором говорится о позитивной тенденции, проявляющейся в оживлении мусульманского богословского наследия, в частности, в изучении трудов отечественных богословов.

По словам муфтия Татарстана Камиля Самигуллина, Казань не зря считается одним из научно-богословских центров мировой исламской мысли, внёсшей значительный вклад в развитие корановедения и толкования Корана. Конечно, в большинстве своём эти заслуги относятся преимущественно к дореволюционному периоду. Достоверно известно, что до начала ХХ века в свет вышли 6 тафсиров Корана на татарском языке.

«Однако и сегодня серьёзными татарскими специалистами и любителями предпринимаются попытки издания толкований Священной Книги. Муфтият Татарстана относится к числу наиболее активных: в 2020 году совместно с крупнейшими татарскими учёными мы выпустили фундаментальный коллективный труд на татарском языке – «Кәлам Шәриф. Мәгънәви тәрҗемә», в 2021 году совместно с Муфтиятом Дагестана издали «Калям Шариф. Перевод смыслов». О востребованности этой работы говорят многочисленные запросы из муфтиятов регионов России и стран СНГ о дальнейшей адаптации текстов к национальным языкам тюркских и других народов. Так, например, в Беларуси вышел перевод, за основу которого был взят наш труд. Тексты также были переданы в муфтияты Башкортостана и Казахстана», – поделился Самигуллин.

О важности знания истории распространения рукописных и печатных версий Корана говорил председатель Совета по исламскому образованию, ректор Российского исламского института и Казанского исламского университета Рафик Мухаметшин. Заместитель муфтия РТ по образовательной части подчеркнул, что татарское богословское наследие имеет широкий опыт исследования Корана.

Директор Центра исламоведческих исследований АН РТ Ринат Патеев более подробно остановился на том, как изучение Корана и получение религиозных знаний постепенно перешло от отношений устаз-шакирд к виртуальным медресе. По словам эксперта, в исследованиях институтов исламского просвещения часто игнорируется один очень важный аспект: в самом начале своего развития система знаний основывались на устной и рукописной традиции. Общеизвестный факт, что Коран несколько десятилетий передавался как устный источник, который был письменно кодифицирован лишь при третьем праведном халифе Османе в середине VII века. Именно с этого момента и начинается период развития письменной книжной традиции на арабском Востоке, где Коран играл центральную роль и считался «Матерью книг» (Умм ул-Китаб).

«Первым фундаментальным институтом исламских знаний был суфизм, который представлял собой не только «мистическое течение», но устоявшиеся традиции солидаризации учеников, вокруг своего наставника. Неразрывная связь между мюридом и муршидом способствовала постоянству в непрерывности традиции передачи знаний. Важную роль в развитии суфийской традиции и исламского просвещения играл рукописный текст. Переписчики были учениками и учителями, наставниками и прилежными послушниками, способствовавшими распространению знаний, в том числе, представленных в рукописных тестах. Многие ученики развивали свои навыки благодаря переписи книг, и в первую очередь Корана, а также тафсиров, сборников хадисов и т.д. Роль письменного передатчика была значима, а любая рукопись заканчивалась «таммой». Это заключительный текст, где переписчик оставлял собственное имя, сведения о первичной рукописи с которой совершено копирование текста, место и время переписки, а иногда и сведения о собственной принадлежности к мазхабу», – пояснил собравшимся Патеев.

Однако уже в XVI веке резко трансформируется значение рукописной традиции. Это связано с появлением типографских технологий. Важнейшую роль в формировании именно печатной Коранической традиции сыграли татары, которые в 1803 г. начали печатать тиражи Корана, ставшие особо популярными во всем исламском мире. Именно «Казан басмасы» во многом сыграла значимую роль для всего исламского мира в унификации сакрального текста, а его доступность для широких масс, в отличии от рукописной версии, стала повседневной. Дальнейшее развитие книгопечатание привело к распространению религиозной литературы, в том числе специализированных учебников, со временем став самоучителями для всех желающих. С расширением доступа к информации, появлением газет и журналов, расширялось и место для дискуссий. Этот процесс принёс не только положительные, но и отрицательные моменты. Так, это стало своего рода подрывом личного авторитета носителя знаний и устоявшейся религиозной традиции; стали появляться различные интерпретации, а устоявшиеся традиции стали подвергаться сомнениям и разрушаться.

«Сегодня подобные изменения и трансформации происходят с новой силой. На смену печатного текста приходит электронный, который представлен в Интернете, отражается в смартфонах, компьютерах и т.д. Исламское образование и просвещение во многом потеряло монополию, которая была раньше у традиционных религиозных институтов. Виртуальное медресе сегодня уже не фантастика, а реальность. С одной стороны, мы видим множество возможностей – нет границ для знаний, общее ускорение динамики, коммуникационных возможностей. Однако есть и обратная сторона медали – это подрыв авторитета хранителей религиозных знаний, удар по личностным, человеческим, социальным взаимоотношениям. Сегодня важно действительно сохранить традиционный характер социальных взаимодействия, сберечь привычные формы взаимодействий внутри исламского сообщества, индивидуальную просветительскую традицию в передаче религиозных знаний», – уверен Патеев.

К сожалению, отмечает эксперт, одновременно с повсеместным распространением печатного текста исчезает интерес к первоисточнику, люди предпочитают субъективный перевод смысла конкретного автора первоначальному источнику. 

«Часто эта интерпретация уже и не существует в виде текста, а воплощается в виде видеоролика в интернете, который внешне носит религиозный характер, больше наполнен красивой оболочкой и эмоциональным воспроизведением на фоне полки с толстыми книжками с арабской вязью. Иногда интерпретаторами религиозных смыслов вообще становятся боксеры, футболисты или представители поп-культуры, которые имеют миллионы подписчиков в социальных сетях, а их слово становиться «авторитетней» любого мнения шейха, академика, ученого и специалиста», – резюмировал директор Центра исламоведческих исследований.